ПЛАВАЮЩАЯ ПОСТОЯННАЯ ПОШЛИНА при экспорте зерна появится 1 июля этого года и утопит фьючерсный рынок, а также экспортные поставки твердых сортов пшеницы, если не изменится ее формула

Подробности

Опубликовано: 28.05.2015 03:47

Алексей Сутурин, фото автора

Если с 1 июля все-таки начнет работать плавающая пошлина на экспорт зерна, в мягком варианте она изымет из кармана товаропроизводителей 24 млрд рублей и значительно увеличит рыночные риски. Более того, невозможность расчета плавающей пошлины на долгий срок уничтожит фьючерсный рынок зерна, а выживут, похоже, только спотовые сделки на сегодня-завтра. Исчезнет экспорт твердых сортов пшеницы, мы вернем эту часть рынка Франции и США. Рынок пшеницы вообще упадет, поскольку станет нерентабельным, как утверждается, на 5 млн.тонн. Немаленькая цифра. Об этом шла речь 27 мая на пресс-конференции в Интерфаксе.

Аркадий Злочевский, президент Российского зернового союза:

- Сегодня уже до 19,4 млн.тонн выросли запасы зерновых. И перспективы по урожаю достаточно хорошие. Минсельхоз выставляет цифру 100 млн.тонн, и даже министр говорил, что она прогнозная, но задача ставится, чтобы превысить уровень урожая прошлого года, то есть нынешнего сезона, там, напомню, 105 млн.тонн. Это задача стоит в условиях растущих запасов. Тогда нам необходимо, кровь из носа, в новом сезоне вывезти минимум 35 млн.тонн.

Однако с 1 июля правительство планирует ввести, кстати, впервые, постоянную пошлину в рублях с плавающим итогом, который рассчитывается по формуле (о ней подробнее позже). Это фактически означает, что 35 млн.тонн выполнить невозможно в принципе, такой экспорт невозможен. В лучшем случае он будет на уровне текущего сезона, то есть 28 с копейками, а до тридцатки может, к первому июля дотянем.

В условиях введения этой формулы возникают совершенно непрогнозируемые риски экспортеров. Это значит, что экспортная активность экспортеров будет продолжать падать, также как она упала сейчас в период действия пошлины, отмененной 15 мая. Связано это в основном с тем, что сама формула, как работающий механизм, создает дополнительные риски для экспортного бизнеса. Они состоят в том, что в момент заключения контракта экспортер не будет знать, будет ли на момент вывоза и оформления таможенных документов, будет ли пошлина взиматься или не будет, и в каком размере. Это вообще непредсказуемый фактор. Сами понимаете, что с момента заключения контракта до отгрузки проходит месяца полтора, это минимум. Так бывает, что контрактуются на полгода и даже на год вперед. Ну, и как можно предсказать, какой курс будет? И как будет рассчитываться по формуле пошлина?

Формула, которая планируется к утверждению, выглядит таким образом: цена FOB-контракта помноженная на текущий курс доллара, деленная пополам, из которой вычитается 5500 рублей. Соответственно, если отрицательная разница – пошлина ноль. Если разница положительная, то на размер этой разницы пошлина и устанавливается. На размер положительной разницы. Ну, сами понимаете, сейчас 50 рублей курс за доллар, вы же контрактовались сегодня, а какой курс будет через полтора месяца на момент, когда вам надо будет таможню оформлять, кто-нибудь знает? Как экспортер этот риск может взять на себя? Он естественно не возьмет. Какой там курс - 60 наиболее прогнозируемый, и 70 не кажется фантастической цифрой, а и 80 мы проходили… Он первое, что сделает, переложит этот валютный риск на плечи крестьянина, на эту курсовую разницу он понизит закупочную цену у крестьянина, чтоб вписаться в этот риск.

Мало того, это фактически означает, что пороговая цена, сверх которой будет работать пошлина, то есть ограничитель, собственно говоря, внутренней цены, составляет 11 тысяч рублей на пшеницу на базисе FOB. А что такое базис FOB? Это базис, который включает в себя стоимость перевалки, стоимость доставки до портов, то есть стоимость всех логистических процедур необходимых для экспорта. То есть эта стоимость сейчас формируется на уровне 3000 рублей. Чтобы получить цену в регионе, из которого грузится (за исключением юга, где стоимость доставки существенно ниже), Поволжье возьмем или Урал, или Центральную Россию, будет формироваться на пороговом уровне 8000 рублей. Крайне низкая, неприемлемая цена.

Более того, если сейчас смотреть текущие параметры по югу, вроде бы как проходные… Хотя сейчас цена на юге формируется в районе 9500 рублей на пшеницу третьего класса, ну, на четвертый пониже, в районе 9000 рублей. Четверка сейчас может вписаться в эти параметры с учетом стоимости перевалки и прочих вещей в пошлину «ноль». Ну, да, поставки сезона, поскольку зерна будет много они могут и припасть… В принципе ничего не должно сотрясать. Но это касается пшеницы четвертого класса. А как только вы начнете обсчитывать даже текущую цену на твердую пшеницу, которая находится в спросе…

Мы очень долго добивались, что подвинуть на мировом рынке позиции канадцев, немцев по этим товарным позициям. Ну, текущая цена 250 евро на твердую пшеницу. Что мы будем делать с этими отгрузками?

А пошлина не разбирает, какая там твердая пшеница, формула рассчитана для всего подряд, для любой пшеницы. Значит, мы уже отрубаем сук, на котором сидим. С таким трудом завоеванный рынок сбыта. А у нас сейчас идет процесс возрождения производства сильных, ценных пшениц, твердой пшеницы, поскольку спрос появился наконец-то. Это производство умерло в связи с отсутствием спроса. И весь этот спрос экспортный. Это пшеница, которая уходит на экспорт. Вот ее мы в первую очередь и зарубим с введением этой пошлины. Помимо того, что это неприемлемо низкий уровень по формуле, и кто и как ее рассчитывал непонятно. Если бы рассчитали 11 тысяч для региона, то тогда да, это 14 тысяч FOB. А формула то работает от экспортной цены, а в регионе совсем другая цена складывается.

Кроме всех этих факторов мы уже имеем итог такого регулирования по практике действующей пошлины – у нас под яровым севом сократились посевы пшеницы, невыгодно сеять пшеницу. Ставили-то задачу, собственно, ограничить цены на хлеб, а получили в главном итоге снижение ресурсной базы, производства, добились ровно этого. Невыгодно сеять, значит, никто и не будет сеять. И все отдают свободные площади, даже пересевая озимые сейчас, под кукурузу, подсолнечник, рапс, под то, что выгодно. А пшеницу в голову уже никому не приходит сеять.

С такими рисками мы сейчас примем это постановление, о нем рынок будет осведомлен, узнает, естественно, мы даем сигнал…

В предстоящем сезоне проблем с пшеницей не будет, хотя ее производство сократиться. Если в этом сезоне там около 60 млн. тонн было, то в следующем сезоне максимум что мы можем получить – это 55. А это серьезное сокращение, 5 млн.тонн в минус. При том что урожай в 100 млн.тонн планируется, отдаются площади под другие культуры.

В итоге что мы получим под озимым клином? Мы получим точно сокращение посевов пшеницы. Будут сеять озимый рапс, другие культуры. Пшеницу в этих условиях сеять крайне невыгодно. При том, что у нас яровым клином, мы смотрели, считали себестоимость в целом уже по прямым затратам в районе 25-30 процентов рост получаем. Уровень затрат по некоторым товарным позициям, которые используются при посевах, вырос на 80 процентов, есть и такие факты. Ну, понятно, что там есть импортозависимые вещи, такие как средства защиты, которые зависят от действующих веществ, по ряду позиций там семена и так далее и тому подобное. То есть себестоимость по яровому севу на уровне 30 процентов повышается.

Это означает, что себестоимость в Поволжье, на Урале, в некоторых регионах Центральной России подобралась к 7000 тысячам рублей. Я уже не говорю про Сибирь, там все 8000 рублей будет. А мы ограничиваем для этих регионов продажную цену 8000 рублями. Это практически смерть для экономики, потому что для простого воспроизводства необходимо 40 процентов рентабельности, для того чтобы удержать уровень посевов, удержать производственную базу.

Пшеницу мы начнем терять. Это значит, мы встали на аргентинский путь. Если б мне еще пять лет назад кто-то сказал, что Россия будет поставщиком в Латинскую Америку, пшеницы, я бы обсмеялся. Ну, никогда не будем конкурентоспособны по сравнению с аргентинской по поставкам. Тогда тоже велись обсуждения по поставкам в Бразилию и так далее, но де-факто за три последних года Аргентина сократила производство пшеницы под воздействием пошлин (там точно такая же экспортная пошлина) в два раза. За три года в два раза сократила посевы под пшеницу. Кончилось это чем? Сегодня Россия является поставщиком в Мексику, Перу, Эквадор, Уругвай, Парагвай, ну, почти вся Латинская Америка. Так аргентинское правительство зарегулировало своих фермеров, и вот, результат. Мы хотим того же добиться? Я, мягко говоря, не очень понимаю такое регулирование.

Андрей Сизов, исполнительный директор СОВЭКОН:

- Давайте начнем с того, что у нас было с пошлиной раньше, к чему она привела и к чему может привести новый механизм? Сократился экспорт, мы уступили часть рынка нашим основным конкурентам, это где-то США, где-то Европа (Франция), где-то Украина, то есть на внешних рынках мы им помогли. Испортили жизнь экспортерам, ну, они же плохие, они кровопийцы, наживаются на нашем сельхозпроизводителе, сейчас мы отнимем у них деньги и все будет хорошо. Это, естественно не так. Функция экспортера, это вообщем-то функция ритейла, он доставляет товар от колхозника на внешний рынок. Если у него ухудшаются условия на определенный процент, он просто автоматом перекладывает это на производителя. Эти деньги были изъяты не у экспортеров, они были изъяты, в конце концов, у нашего сельхозпроизводителя, из нашего растениеводства.

Мы делали конкретные оценки и расчеты, в результате действия той пошлины, которая введена и в середине мая отменена, наше российское растениеводство потеряло 15-20 млрд.рублей. Сумма значительная, ну, чтобы ее уровень представлять, скажем, те субсидии на краткосрочные кредиты, которые были увеличены с большой помпой в этом году, они составили после увеличения 19 млрд.рублей.

А растениеводство – это примерно половина нашего сельского хозяйства, и не только 2 процента ВВП, это десятки миллионов занятых в производстве и живущих на селе. У них были изъяты эти деньги. Это надо понимать, но пока, мы видим, правительство это понимать не хочет либо не может.

Сергей Балан, президент Национальной ассоциации экспортеров сельскохозяйственной продукции:

Россия долгое время торговала на мировом рынке со скидкой 5-10-15 долларов за тонну в сравнении, к примеру, с Францией. И вот, мы уже отвоевали эту скидку. Но после введения экспортных пошлин мы снова вернулись на старые позиции. Это цена репутации. И мы теряем рынки. Может так получиться, что Украина, которая стремиться к ассоциации с Евросоюзом, займет наши позиции на европейском рынке.

НЕОЛИБЕРАЛЫ ОЧЕНЬ ДАЛЕКО УШЛИ ОТ ЛИБЕРАЛИЗМА на пути к достижению личных целей

Подробности

Опубликовано: 28.04.2015 19:24

Классические либеральные ценности утверждают приоритет прав и свобод человека, их защиту инструментами, институциями современного государства и общества. Пожалуй, это главное, все остальное детали и варианты. Ну, какой нормальный человек будет против этого? Вряд ли такие найдутся! (Кстати, в современной информационной войне именно этим запад бъет нас наотмаш. Кто же не хочет чувствовать себя и свою собственность полностью защищенной законом и порядком). Однако под флагом этих ценностей развился и развивается неолиберализм, адепты которого под дымовой завесой «священных понятий» добиваются личных привилегий для себя и своего бизнеса в противовес (именно в противовес!) общественным интересам.

Наиболее ярко это развилось в современной России под лозунгом «свобода лучше, чем несвобода». Только когда смотришь на конкретную жизнь, выходит, что лучше получается для сердюковых и васильевых, ну, и прочих аффилированных лиц, а не для общества и России.

Однако современной политэкономии необходимо дать не только оценки и формулировки происходящего, но и доказать выбор пути выхода из кризиса экономической модели. Одной из таких попыток стало проведение международной научной конференции «Российская экономика и общество на перепутье: преодоление неолиберализма или усугубление кризиса», состоявшейся 23-24 апреля 2015 года в Российском экономическом университете им. Г.В. Плеханова. Конференция была организована Кафедрой политической экономии РЭУ при поддержке фонда «Розы Люксембург» и при участии Института глобализации и социальных движений (ИГСО). И я не буду менять или переставлять формулировки, которые подобрали для распространения работники пресс-службы конференции, они сами по себе интересны. Стоит лишь подчеркнуть основной вывод, сделанный ими: «Для победы над кризисом Россия должна перейти к регулированию рынка, стимулированию спроса и протекционизму. Все это означает отказ от политики неолиберализма, навязываемой стране США, МВФ, ВБ и ВТО».

Руслан Дзарасов, заведующий Кафедрой политической экономии РЭУ: «Несколько десятилетий назад Френсис Фукуяма провозгласил один путь – «свободный рынок» и отказ от регулирования, означающий окончание истории. Было провозглашено, что низкая цена рабочей силы есть основа инвестиций и роста экономики. Так появился неолиберализм. Но с 2008 года все более очевиден провал этой доктрины, потому и в 2015 году мы говорим о кризисе. В ответ же на него началась евразийская интеграция, как попытка стран найти общий выход без указаний США, МВФ или ВБ. Однако, сделав первые шаги, этот процесс обернулся политическим обострением. Без этого, видимо, крах неолиберализма и переход к новой модели развития экономик произойти не может. На выходе же должно появиться рыночное планирование».

Барри Гиллс, профессор политологии университета Ньюкасла и университета Хельсинки (Великобритания): «Перенакопление капитала, вот что мы имеем. Но наш кризис не финансовый. Он основан на распределении доходов, богатств, заработков… Это игнорируются правящими кругами. Потому сужение и фрагментация в экономике привели к военным конфликтам. Один из которых развернулся на Украине. Риски усиления кризиса возрастают не только в России, правительства же заняты поддержкой финансового сектора. Но проблемы банков – лишь 1/3 всех бед, есть же еще душащий экономики плен долгов населения и государств. Освобождение из него очень важно для восстановления развития, которое невозможно без роста благосостояние людей труда».

Борис Кагарлицкий, Директор ИГСО: «Вторая волна кризиса, это новое, более настойчивое, чем прежде, обозначение границы экономики «дешевого труда», и приоритета внешнего рынка над внутренним. Разворот же сделать очень трудно, поскольку к идеям нужна политическая воля. Ее нет, и это гарантирует России и другим странам новые сложности в экономике в 2015-2016 годах».

Руслан Хасбулатов, заведующий Кафедрой мировой экономики РЭУ: «Либерал-монетаризм как экономическая модель устарел, а наш долго непроходящий кризис – это как раз результат. Нужна не только другая экономическая политика, но и кадровая революция. 50-60 тысяч управленцев нужно заменить новыми людьми, не являющимися носителями неолиберальной идеологии».

Димитрис Пателис, адъюнкт-профессор философии в Техническом университете Крита (Греция): «Россияне могут этого еще не понимать, но кризис создал в Европе ситуацию социальной войны ЕС против народов. И евроинтеграция – это не политика развития, она не годится и для России, чтобы эффективно бороться с кризисом. Что стало на этом пути с Украиной? Порабощение и регресс. И это может прийти в другие государства. Причем оказывается, что бюджетные дефициты периферийных стран оказываются прямо пропорциональны профицитам финансовых корпораций стран центра. Если говорить о Греции, где перерыва между волнами кризиса не было, то «война санкций» навязанная нам ЕС ударила по сельскому хозяйству, усилив кризис. Но борьба с ним в форме «жесткой экономии», это страшная разрушительная сила, и копировать ее России не нужно ни в коем случае».

Анна Очкина, Заведующий кафедрой методологии науки, социальных теорий и технологий Пензенского государственного педагогического университета: «Неолиберализм – вот, что снимает противостояние рыночников и традиционалистов в России. Суть в отказе от социального государства, предписанного нам Конституцией. Индивидуальное бытие и семью, вот что оставляют людям как основу, а это курс на усиление кризиса. Почему? У нас человек оказывается средством для экономики, но не наоборот. Государство же не пытается консолидировать работу секторов экономики в интересах общества. СССР погубила пассивная демократия. Нас губит отказ от поддержки социальной инфраструктуры. Мегапроекты не дают устойчивого экономического эффекта. Выход же из кризиса может быть связан не с простым наращиванием расходов, и не с сокращением их государством, а социальной ориентацией политики. Это и даст развитие стране».

Джеймс Мидуэй, старший экономист Нового экономического учреждения (Великобритания): «Глобализация о которой столько говорили, закончилась. Она закончилась кризисом. В ответ встает вопрос о возрождении национального государства. А неолиберальные правительства отрицают демократические практики, боясь, как бы они не привели к невыгодному для правящего класса выходу из кризиса. Рост рынка государственных облигаций тоже создает помехи, но в нем заключена и угроза. Особенно серьезной она кажется, если задуматься над тем, что центральные банки не стимулируют реальных инвестиций. Разве в России все иначе? Пузыри снова в силе, снова переливаются...»

Андрей Бунич, Президент Союза предпринимателей и арендаторов России: «Стоять на перепутье можно долго, и всякий раз придется говорить о кризисе. Считается, что мы страна с монетаристской политикой. Но «монетаризм» односторонний. Снижать массу ЦБ умеет, но не увеличивать, как предлагалось во время рождения этой методики – дополнения к кейнсианству. Все это дополнено зажатостью малого и среднего бизнеса. В итоге неолиберализм парализует у нас развитие, став синонимом неоколониализма. А теперь еще как в позднем СССР собирается «политбюро» и решает всем убыточным «колхозам» - корпорациям дать денег. В ЕС и США также. Но нам с такого пути нужно скорее сворачивать. Стоять размышлять уже некогда. Качающийся рубль уже привел к уходу массы капиталов в спекуляции, а это путь разрушения экономики».

Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований ИГСО: «Пора предложить конкретные рецепты. Что если государство использует «войну санкций», которую России навязали США и ЕС, для отказа соблюдать правила ВТО, которым всякие политические вмешательства в торговлю противоречат? Это будет первый шаг к протекционизму. Он же нам необходим. Можно за два года выкупить 4 млн квартир, новые возвести с использованием только российских материалов и техники. Это даст сильнейший импульс промышленности, где спад нарастает. Это будет означать разрыв с неолиберальными правилами, с «Вашингтонским консенсусом»? Пусть, лишь бы это означало разрыв с кризисом и развитие. В противном случае экономика еще сильно просядет. Мы только в начале спуска. Причем глобальный характер второй волны кризиса не оставляет шансов на внешнее спасение старой модели экономики в России».

Галина Журавлева, руководитель научной школы РЭУ «Экономическая теория»: «Ситуация парадоксальна. Крупный бизнес утопает в свободе, а у малого и среднего – ее нет. Потому корпорации могут даже не брать в расчет национальные интересы, а они требуют, чтобы российский рынок, индустрия и сельское хозяйство не только росли, но и развивались. Это и должен быть путь выхода из кризиса».

Владимир Пешков, журналист, сотрудник ИГСО: «Будем честными, не во всех регионах России еще ощутили кризис. Там, где осуществляют сезонный завоз, в северных областях, кажется, что все по-прежнему. Однако это иллюзия. Реальность же такова, что не единый рост потребительских цен выдает кризис, но и меры правительства и региональных властей по оптимизации, особенно в социальной сфере. И это зачастую ответ на огромные долги регионов, хотя оптимизации не дают экономии – это миф. В иных случаях они даже приводят к росту затрат. А множество людей остается без работы».

ЧЕТЫРЕ ГОДА ДЛЯ БИЗНЕСА ПЕРЕВОЗЧИКА. Институт глобализации и социальных движений (ИГСО) представил в Правительство РФ доклад о ситуации в пригородных пассажирских перевозках на ж\д транспорте

Подробности

Опубликовано: 26.03.2015 19:50

Институт глобализации и социальных движений (ИГСО) подготовил доклад о ситуации в пригородных пассажирских перевозках на ж\д транспорте «Гордиев узел нерешенных проблем. 4 года. Итоги». Документ направлен на рассмотрение Президенту РФ и Председателю Правительства РФ 25 марта 2015 года. СМИ документ был сегодня представлен на круглом столе в пресс-центре МИА «Россия сегодня».

В докладе подводятся итоги деятельности системы пригородных ж\д перевозок с момента выделения этого сегмента из состава ОАО «РЖД» в отдельный бизнес. Кроме того, в документе содержится ряд предложений по улучшению сложившейся непростой ситуации.

«Ключевой проблемой в пригородном пассажирском железнодорожном сообщении является его недофинансирование, как со стороны субъектов РФ, так и со стороны федерального центра», отмечает руководитель Центра экономических исследований ИГСО Василий Колташов.

Пригородное пассажирское сообщение — социально важная услуга. Пользование электричками — дорогостоящая услуга, полная стоимость проезда для пассажира является неприемлемой, отмечается в докладе.

Пассажир получает возможность покупать билет на электричку фактически за полцены от его реальной стоимости.  Стоимость билета определяется субъектом РФ, на основе обоснования, которое представляет пригородная пассажирская компания (ППК). Сегодня цена билета - половина от реальной стоимости проезда.

В результате пассажир получает услугу по приемлемой цене. Однако ППК недополучают половину того, что требуется для перевозки пассажиров. ППК не могут рассчитаться с ОАО «РЖД» за аренду подвижного состава и машинистов. Сегодня задолженность ППК перед ОАО «РЖД» составляет 37 млрд. рублей. Это накопленная сумма с 2011 по 2014 годы.

Субъекты РФ по законодательству РФ должны компенсировать разницу между ценой билета пассажира и стоимостью затрат пригородных пассажирских компаний. Но большинство субъектов отказываются это делать.

«Позиция субъектов РФ в подавляющем большинстве случаев неконструктивна», говорит В. Колташов.

В соответствии с действующим законодательством РФ, транспортное обслуживание населения на электричках отнесено к полномочиям органов государственной власти субъектов РФ. Именно субъекты РФ обязаны формировать заказ на организацию пригородного пассажирского сообщения, а также полностью компенсировать недополученные доходы ППК.

Но субъекты РФ не исполняют требования действующего законодательства. В результате, накопленная задолженность субъектов РФ перед ППК сегодня составляет 38 млрд. рублей.

При этом, субъекты РФ для нормальной работы электричек, должны:

1.Разработать концепцию (план) пассажирских перевозок региона с учетом пассажиропотока, маршрутов, новых рабочих мест, сезонной потребности в перевозках

2. Сформировать заказ на организацию пригородного ж\д сообщения в своем регионе, провести конкурс и заключить договор с перевозчиком (сроком на 5-15 лет)

3. Договориться с федеральным центром о дотациях, чтобы компенсировать перевозчику потерю доходов от регулирования тарифа (часть затрат)

4. Определить цену билета для пассажира

Но у большинства регионов явно отсутствует понимание социальной важности обеспечения пригородного пассажирского ж/д сообщения.

Так, Губернатор Орловской области В. Потомский не считает пригородное пассажирское ж/д сообщение социальной задачей: «Орловская область не в состоянии оплачивать эту услугу железнодорожников из своего бюджета. А забирая эти деньги из бюджета региона, мы не направляем их на социальные задачи, которые для нас первостепенны» («Орловская правда» от 06.02.2015).

В Тульской области администрация в лице губернатора В.Груздева не стремится к конструктивному диалогу.  На прошлой неделе правительство области фактически не допустило ж\д перевозчика на свое заседание, как раз посвященное вопросам «пригородки». Накануне компанию, представители которой собирались принять участие в заседании правительств, официально уведомили об отмене мероприятия и переносе его сроков на неопределенный срок.  На самом деле заседание состоялось, но без участия железнодорожников.  Заочно их обвинили в завышении реальной стоимости услуги и так далее. Между тем, долг региона по «пригородке» за 2011-2014 годы превысил 450 млн рублей, истребовать его приходится через суды. 

По итогам 2014 года из 72 субъектов РФ только 18 полностью выполняют свои обязательства по возмещению выпадающих доходов перевозчиков, а 23 компенсируют не более половины. Большинство регионов не берут на себя ответственность за организацию перевозок, не хотят платить за услуги, полагая, что электрички все равно будут ходить, даже если в их бюджете останется ноль рублей на эти цели.

«Региональным властям необходимо пересмотреть свое отношение к решению транспортных задач», отмечает В.Колташов. С их стороны должна быть конструктивная инициатива, так как это обязательство определено федеральным законодательством.

Средства для решения проблем «пригородки», по мнению экспертов ИГСО, есть. Впрочем, важно чтобы была скоординированность действий на всех уровнях. Многое зависит и от Правительства РФ и ряда федеральных ведомств, которое также должно своевременно исполнять свои обязательства.

Необходимо также проводить разъяснительную работу по расходам РЖД на аренду подвижного состава. Стоит отметить, что в настоящее время ФСТ по поручению Правительства РФ заканчивает разработку методики расчета аренды подвижного состава, которая в большей степени отвечает реалиям и потребностям текущего момента. Необходимо, чтобы РЖД выполнило свои обязательства и передало регионам подвижной состав.

Также важен переход на долгосрочные договора от 5-15 лет между субъектами РФ и перевозчиками. Из-за отсутствия таких договоренностей уровень износа пассажирской инфраструктуры (платформ и проч.) в сфере пригородного железнодорожного сообщения составляет 75%. Возраст 83% поездов ППК -  более 20 лет.

Некоторые регионы пытаются разрабатывать долгосрочные договора, но пока таких случаев - единицы. В частности, это Москва и Московская область.  Эти субъекты объединили свои усилия и готовятся к подписанию долгосрочного договора по взаимодействию с пригородными перевозчиками, работающими в этих регионах. Предполагается, что заказ на пригородное ж/д сообщение субъекты сформируют совместно и сроком на 15 лет.  Это позволит перевозчикам заняться обновлением подвижного состава, модернизацией инфраструктуры и планированием своей деятельности на долгосрочной основе.  Новый формат отношений будет примером для всей страны. 

В итоге, эксперты ИГСО предлагают перечень мер для урегулирования ситуации.

Прежде всего, это принятие закона «Об организации регулярного пассажирского железнодорожного сообщения в РФ», который необходим для того, чтобы установить принципы госзаказа на организацию регулярного пассажирского железнодорожного сообщения и ответственность за обеспечение данных перевозок.

Правительству РФ предлагается: 

- Предусмотреть закрепление ставки НДС 0 % по перевозкам пассажиров железнодорожным транспортом в пригородном сообщении на бессрочной основе.

- Распространить решение об установлении льготного коэффициента к тарифам на услуги инфраструктуры в размере 0,01 с полным возмещением выпадающих доходов на долгосрочный период.

- Наделить Минтранс России полномочиями по согласованию комплексных планов по транспортному обслуживанию населения субъектов РФ и контролю за решениями по формированию регионального заказа и определению (изменению) объемов транспортной работы.

- Распределить ответственность по регулированию тарифов на перевозки между федеральными и региональными органами исполнительной власти, наделив ФСТ России полномочиями по согласованию тарифных решений региональных регуляторов и мониторинга их выполнения.

- Разработать долгосрочную госпрограмму (до 2025-2030 гг.) закупки пригородного железнодорожного подвижного состава с учетом внебюджетных источников и средств государственной поддержки.

- Поручить ФСТ России разработать и утвердить методологические подходы по формированию стоимости арендных платежей за подвижной состав, используемый в пригородных пассажирских перевозках железнодорожным транспортом. 

В свою очередь, важно провести работу по субъектам РФ. Крайне важно: 

- Поручить субъектам РФ разработать и направить в Минтранс России на согласование комплексные планы транспортного обслуживания населения субъектов РФ на средне- и долгосрочную перспективу.

- Поручить субъектам РФ заключить долгосрочные госконтракты (договоры) на транспортное обслуживание населения и завершить работу по подписанию соглашений об урегулировании некомпенсированных потерь пригородных компаний в рамках выполнения поручения Президента Российской Федерации от 8 июля 2014 г. № Пр-1592.

- На долгосрочной основе закрепить порядок оказания адресной поддержки субъектам РФ из федерального бюджета в целях субсидирования пригородных пассажирских перевозок железнодорожным транспортом.

В итоге появится возможность обеспечить привлечение частных инвестиций в сферу пригородных пассажирских ж/д перевозок на конкурсной основе, что полностью отвечает решениям правительства РФ по реформированию железнодорожной отрасли.

Валюта ЕАЭС может унаследовать «падучую болезнь»

Подробности

Опубликовано: 23.03.2015 21:59

Общая валюта ЕАЭС может унаследовать от валют России, Казахстана и Беларуси «падучую болезнь», сохранив склонность к стихийному обесцениванию. К такому выводу пришла экспертная группа Кафедры политической экономии Российского университета им. Г.В. Плеханова. По мнению специалистов, избежать такого сценария позволит коллективная политика по стимулированию спроса и таможенной защиты общего рынка. Валюта ЕАЭС является необходимым инструментом развития и должна быть сильной.

В 2008-2009 годах, во время первой волны глобального кризиса многие правительства сами девальвировали национальные валюты, чтобы повысить рентабельность экспорта. «В 2013-2015 годах проявилась тенденция к стихийному обесцениванию денег. Пострадали особенно сильно белорусский рубль, гривна и российский рубль. Падучая болезнь поразила все постсоветские экономики, хотя еще не проявилась вполне. Причем правительства, зачастую, вынуждены упреждать надвигающийся обвал, быстро девальвируя свои национальные валюты. Именно так поступили в Азербайджане в феврале 2014 года, "уронив" манат на 33%», - подчеркивает заведующий Кафедрой политической экономии РЭУ Руслан Дзарасов. По его словам, причина болезни – в ослабевающем потребительском спросе и чрезмерной открытости рынков.

После искусственного снижения курса, правительствам стран с явно пораженными болезнью валютами необходимо, наоборот, укреплять их. Для этого ими проводятся интенсивные валютные интервенции. «В таких условиях создание новой – общей для ЕАЭС валюты не будет означать создание устойчивой денежной системы. Большой размер ее опорного рынка не поможет, так как именно негативные процессы на нем будут работать как слабительное для общих денег», - отмечает Василий Колташов – руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений и сотрудник Кафедры. По его оценке, недавняя инициатива правительств стран ЕАЭС о создании общей валюты является правильной. Однако сообща ими должна быть решена задача поддержания потребления в ЕАЭС, чтобы через механизмы роста экономики обеспечить излечение общей валюты от падучей болезни.